Мак удивленно приподнял брови и посмотрел на Кимберли. Та пожала плечами.

– Вам мы привезли воду, – заметила она. – А Рею дали только изображение листа.

– Совершенно верно, и я оказался на высоте, – улыбнулся Рей. – Так что, Ноулз, не губи нашу репутацию. Поддержим ее, и, может быть, о нас сделают телепередачу. «Закон и порядок: Геологическое общество США». Подумай о девочках, Брайен. Подумай о девочках.

Ноулза это как будто не убедило. Он откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.

– Я исхожу из реальности. Чтобы получить точные результаты при любом тестировании воды, нужно находиться у ее источника, рассматривать пробу in situ [9] . Едва вы налили эту воду в сосуд, произошло несколько изменений. Я имею в виду температуру, а также и то, что вы удалили ее от источника кислорода. Делать тест на рассеянный кислород бессмысленно. Кроме того, под воздействием отводящего газа кислотность повышается. Еще: вы могли загрязнить пробу самим сосудом, ну и… Черт, последнее не приходит в голову, но согласитесь, хорошего тут мало. Что бы я ни делал с этой пробой, результаты будут столь же значительными, как шестой палец – есть на что посмотреть, но проку ноль.

– Но у нас нет источника, – напомнил Мак. – В том-то и вся суть. Проба – это то, что мы получили, источник – то, что мы должны найти. Оставьте, вы наверняка можете что-то сделать.

Мак смотрел на гидролога умоляюще. И Ноулз со вздохом сдался.

– Результат будет неточным, – предупредил он.

– В данном случае нас устроит и догадка специалиста.

– Не уверен, что смогу предложить вам даже это. – Однако Ноулз уже взял пробирку с их драгоценной пробой. – У вас точно больше нет? Я бы предпочел хоть сорок миллилитров.

– Добуду еще шесть капель в лучшем случае.

Ноулз усмехнулся..

– Черт, тот, кто дал вам эту воду, наверняка жадина.

– Он любит усложнять задачи.

– Понятно. Думаю, вы мне больше ничего не сообщите об этом деле.

– Ничего.

– Ну что ж, на нет и суда нет. – Ноулз вздохнул, выпрямился в кресле и пристально уставился на пробу. – Так. Можно провести тест на соленость. Воды нужно столько, чтобы она смочила кончик зонда. Могу провести тест и на кислотность, здесь понадобится измеритель. Конечно, зонд измерителя может внести в пробу микроскопическое количество хлористого калия, повысить электропроводность и испортить тест на соленость… Так что сперва проведем его, потом измерим уровень кислотности. Что до теста на содержание минералов… Черт, не знаю, можно ли работать нашим оборудованием с таким количеством воды. Тест на содержание бактерий… Нужно пропустить воду через сито, вряд ли здесь это что-то даст. То же самое с тестом на растительные вещества. – Он поднял взгляд. – Стало быть, соленость и кислотность, однако предупреждаю, количество воды очень ограничено, методология порочна, и все результаты будут весьма приблизительными, точных выводов сделать не удастся. А так, черт с ним, я готов. Никогда еще не работал над делом об убийстве.

– Нам полезны любые сведения, – заявил Мак. Ноулз выдвинул ящик стола, достал небольшую пластиковую коробку с потертой этикеткой «Полевой комплект», открыл контейнер и вынул из него портативные измерители с длинными металлическими зондами.

– Сперва соленость, – пробормотал он под нос, повозился с измерителем и опустил зонд в воду. Гидролог несколько раз хмыкнул.

– О чем говорит тест на соленость? – спросила Кимберли. – Пресная это вода или нет?

– Тест может это показать. – Ноулз взглянул на нее. – В солености, я измеряю количество микросименсов на сантиметр в воде, что дает мне представление о содержании растворенных веществ. Сама по себе вода неэлектропроводна.

Но если в ней много соли или других растворенных минералов, она обладает высоким уровнем электропроводности ней будет больше микросименсов на сантиметр. Таким в путем мы пытаемся определить, откуда эта вода. – Поглядев на измеритель, Ноулз вынул зонд.

– Судя по показаниям моего портативного измерителя солености, в этой воде пятнадцать тысяч микросименсов на сантиметр. Итак, о чем это нам говорит?

Все выжидающе посмотрели на него, и он пояснил:

– Эта вода обладает хорошей электропроводностью. Соленой назвать ее нельзя, но в этой пробе содержится много растворенных веществ. Может быть, минералов или ионов, чего-то проводящего электричество лучше, чем сама вода.

– Вода загрязнена? – нерешительно спросил Мак.

– В воде много растворенных веществ, – повторил Ноулз. – Сейчас можно сделать только этот вывод. Теперь было бы логично провести тест на различные минералы, что могло бы дать ответ на ваш вопрос. Но такой возможности у нас нет, так что займемся уровнем кислотности. – Гидролог отложил первый измеритель и опустил в пробирку второй. Посмотрел на него, нахмурился и вынул из воды. – Чертов зонд. Попробуем еще раз.

Он вытер кончик, подул на него, слегка постучал по измерителю и, удовлетворенно хмыкнув, снова опустил зонд в воду. Второй тест обрадовал его не больше.

– Проклятие, это никуда не годится.

– В чем дело? – спросила Кимберли.

– Либо проба слишком мала для зонда, либо мой измеритель вышел из строя. По его показаниям, уровень кислотности равен трем целым восьми десятым, а такого просто не бывает.

На сей раз Ноулз дважды стукнул зондом о стол и сделал еще одну попытку.

– Что означают три целых восемь десятых? – осведомился Мак.

– Такую высокую кислотность, что вода проест дыры в вашей одежде. Норма кислотности – ровно семь. Больше части рыб и водорослей требуется минимум шесть с половиной, чтобы выжить; улиткам, венеркам и мидиям – семь, насекомые, чукучаны и карпы живут даже при шести. Поэтому тестируя стоячие и проточные водоемы на наличие в них кислотности, мы обычно получаем как минимум шесть с десятыми, а атмосферных осадках Виргинии уровень кислотности составляет от четырех и двух десятых до четырех с половиной, но благодаря тесту на соленость мы знаем, что это не чистая дождевая вода. Три и восемь десятых. – Он покачал головой. – Это нелепость.

Ноулз снова взглянул на измеритель, заворчал и рывком вынул зонд.

– Что он показывает? – спросил Мак.

– Все ту же ерунду, три и восемь. Очень жаль, но, видимо, проба очень мала. Больше ничего сказать не могу.

– Три теста дали одинаковые результаты, – заметила Кимберли. – Может, вода и в самом деле такая кислотная.

– Это исключено, поскольку все показания кислотности, которые мы получаем сейчас, выше, чем в источнике. Честно говоря, показания ниже четырех с половиной не встречаются. Такого просто не бывает. Ну разве что в кислотных стоках из из шахт.

– Расскажите о них, – оживился Мак.

– Рассказывать почти нечего. Вода вытекает из шахты или проходит через пустую породу, загрязняясь по пути. Уровень кислотности оказывается очень низким, иногда чуть превышает два.

– Это очень редкое явление? Необычное для этого штата?

Ноулз взглянул на Мака.

– Приятель, на свете мало мест, где уровень кислотности не доходит до трех, тем более в штате Виргиния.

– Где эта шахта? – осведомилась Кимберли.

– Не шахта, шахты. У нас их полно. Главным образом в юго-западной Виргинии. Думаю, примерно в семи округах. – Ноулз взглянул на Рея, ожидая подтверждения. – Дайте подумать. Дикинсон, Ли, Рассел, Скотт. Черт, не могу назвать все по памяти, давайте наведу справки.

Подойдя к картотечному шкафчику, Ноулз отодвинул ноги Рея и стал рыться в конвертах из плотной бумаги.

– Большой это район? – спросила Кимберли. Ноулз пожал плечами и снова взглянул на Рея.

– Большая часть юго-западного угла штата, – сказал Рей.

– Не маленький.

– Но вода, видимо, оттуда, – предположил Мак.

– Я не утверждаю этого, – заметил Ноулз. – Проба слишком мала, результаты слишком субъективны, слишком много переменных, недоступных моему контролю.

– Однако вероятность очень велика.